Невинный Пруденций - Страница 20

собою рассуждаем с Маремой, и думаю, что тебе будет еще любопытнее, когда тыузнаешь, что все, о чем мы говорили, касается до тебя. Скажи нам, каковотвое мнение: хотел ли бы ты, чтобы целую жизнь остаться на этой скале, и какбы ты хотел проводить свою жизнь?

Пруденций ответил, что он считал бы за самое лучшее счастие остатьсяздесь навсегда с тою женщиной, которую любит, и желал бы проводить жизньтолько в том, чтобы наслаждаться ее любовью, забыв обо всем остальном насвете.

Мелита улыбнулась и сказала ему:

— У меня и Маремы несхожие мнения, и то, которое ты теперь высказал,ближе всего ко мненью Маремы, а со мною совсем несогласно.

Пруденций вместе с Маремою стали просить ее, чтобы она сказала им своемнение, а она им отвечала:

— Здешнее место прекрасно, но такая любовь, которая отделяет двухчеловек от всех прочих людей и погружает их в одни наслажденья друг другом,мне совершенно противна. Я даже вовсе не понимаю: какое в такой любви можетбыть счастие? Я думаю, что это совсем не стоит имени любви, — что это совсемчто-то другое, на чем невозможно воспитать дух свой и прожить жизнь в мире ссвоей совестью. Я бы хотела, чтобы с нами здесь были другие и чтобы все мымогли быть друг другу полезны; я думаю, в этом должен быть смыслчеловеческой жизни, а не в том, чего могут достичь и низшие твари, невладеющие человеческим рассудком.

И между ними начался разговор, в котором они все трое, сидя над морем взелени диаритов, приняли оживленное участие и незаметно трое разделились надва мнения: Мелита оставалась при своем, развивая мысль о необходимостиобщей любви ко всем людям, при которой нельзя отрешаться от общенья сдругими, а Марема и Пруденций, увлекаясь идеями личного счастья, уходили вэтом настроении все дальше и дошли, наконец, до того, что сказали, что нет ине может быть высшей любви, как та, которая довольна своим избраннымпредметом — одним им согрета и занята и до других ни до кого нет ей дела.

Когда разговор дошел до этого, Мелита улыбнулась, не стала болееспорить, а шутливо свела руку Пруденция с рукою Маремы и сказала им:

— Я очень рада, что вы друг с другом согласны. Пруденций и Марема этимсмутились, и в один из последовавших затем дней, когда Марема помогалаПруденцию разгружать внизу лодку, а он взносил тяжести наверх к пещерам, укоторых Мелита готовила на очаге обед, Пруденций, опустив на землю ношу,промолвил Мелите:

— Я до сих пор все не перестаю думать о бывшем у нас в первый деньразговоре… Он как будто отстраняет меня от тебя, к которой влечет менясердце и от одного приближенья к которой вся кровь во мне пылает, как пламя.

— Кровь!.. Ты все о крови, Пруденций. Бунтование крови проходит…Гораздо надежнее то, что может жить вечно я не остынет от времени.

— Что же это, Мелита?

— Сродство нашего духа… согласье в желаниях, одинаковостьокончательной цели!

Но Пруденций покачал головой и сказал с укоризной:

— Мелита! Мелита! что тебе за охота говорить все такие мудреные вещи!Не будет ли проще, если нас свяжет не дух, а то, чем обыкновенно мужчину иженщину соединяет природа?

— Нет, — отвечала Мелита, — это слишком уж просто.

— О, доверимся ей… Отдайся, Мелита, всесильной природе, она никогдане обманет.

— Нет, она-то скорее всего и обманет.

— Природа обманет?

— Ну да!

— Никогда.

— Ну, не станем перекидывать наши слова без средств доказать их. Тыпомнишь, конечно, наш уговор: «три дня испытания».

— Без сомнения, помню и заранее торжествую победу любви моей надупрямством капризной Мелиты.

— Прекрасно! Но воздержись — не спеши с торжеством. Я у тебя не отнимаюнадежды, но впереди будут три дня испытания… Три только дня!.. Но зато вэти три дня ты должен мне повиноваться во всем.

— Очень рад… только, однако, когда же начнешь ты свои испытания?.. Яжелаю, чтобы это было скорее.

— Сейчас, если хочешь.

— Я замираю в восторге.

— Прекрасно: теперь вечереет, а через три дня в эту же пору я будутвоею женою… или…

— Кончай же!

— Или я ею не буду.

— В каком же то случае?

— В том случае, если ты сам от меня не откажешься и что-нибудьпредпочтешь моим ласкам.

— О, сделай милость! Это одно, чего я никогда для тебя не сделаю, хотябы на меня восстали все демоны ада и все «силы природы».

— Ну вот уж: «все силы природы!» Зачем такой смелый вызов! Быть может,и одной «силы природы» будет довольно.

— Начинай испытанье! Говори, что я сейчас должен делать.

— Во-первых, ты от меня удалишься сию же минуту в свое помещенье вверхней пещере.

— Ну! и что мне там делать?

— Пока ничего.

— Как это пока?

— Пока тебе станет хотеться думать более о самом себе, чем обо мне.

— Ну, оставь это!.. Никогда этого не будет.

— Всходи же в пещеру.

— Ну, хорошо, — я всхожу.

Пруденций стал подниматься по лестнице и, достигнув до входа в своюверхнюю пещеру, обернулся и с веселою улыбкою вскрикнул:

— Эвое! Я уже начал мое испытание и на один миг стал ближе к обладаньюМелитой.

— Обладай же сначала собою, — отвечала Мелита, отнимая лестницу испуская ее по откосу на вторую площадку.

— Я заперт! — смеялся Пруденций.

— Теперь жди, пока я тебя позову, стоя в ожиданье тебя у брачного ложа.

И с этим Мелита скрылась в своей нижней пещере.

XVIII

Вскоре после того, как скрылась Мелита, по тропинке от моря сталаподниматься Марема. Пруденций издали ее заметил и стал говорить ей:

— Ах, — порадуйся за меня, Марема! Мелита уже начала мое испытание, и