Невинный Пруденций - Страница 21

через три дня она должна будет сдержать свое слово — она сделается моеюженою.

— Это славная вещь! А в чем же будет состоять твое испытание?

— А вот в точности я этого до сих пор не знаю, право; до сих пор онамне ничего не сказала, кроме того, чтобы я думал о ней и ожидал терпеливокакого-то ее слова; а уж какое это будет слово — не знаю.

«Что за затеи у этой Мелиты?» — подумала, покачав головою, Марема и,войдя в пещеру, тотчас же хотела расспросить Мелиту: что далее будет? НоМелита лежала, закрывши глаза, и спала, или притворилась спящей, и Маремабудить ее не решилась; а когда она снова вышла, чтобы взять несколькохвойных веток и выкурить их дымом насекомых, она увидала, что Пруденцийстоял наверху во входе своей пещеры и на него светила луна, а он улыбался исказал ей:

— Скажи привет мой Мелите, Марема.

А Мареме не хотелось ему отвечать, — так ей сделалось его жалко игрустно видеть его, как птицу в клетке.

До полуночи Марема не могла сомкнуть глаз, а за полночь она слышала,как Мелита вышла и возвратилась не скоро, а когда возвратилась, то прежде,чем лечь, подошла и нагнулась над изголовьем Маремы и, увидав, что Марема неспит, откинулась вновь и сказала сурово и твердо:

— Ни во что не мешайся и ни о чем меня не расспрашивай… Поверь мне,что я не жестокая женщина и не хочу ничьих напрасных мучений, а я делаю то,что нужно для нашего общего счастия. Умоляю тебя: верь мне, как верила, и нио чем не расспрашивай больше.

— Пусть будет так, как ты хочешь.

И едва забрезжился свет, Мелита разбудила Марему и позвала ее вместе снею идти, чтобы докончить выгрузку лодки; а когда они туда сошли, то Маремаувидела, что Мелита одна здесь работала ночью, а теперь они взялись за деловдвоем и трудились так безотступно, что к вечеру все, что привезено было влодке, было втащено на берег, и облегченная ладья поднялась и закачалась всвоей маленькой бухте.

Во весь день Мелита с Маремою не возвращались в пещеру, и когда сталотемнеть, они еще оставались у моря. Марема не раз порывалась уйти, но Мелитаее удерживала, и они стали подниматься наверх только тогда, когда лунаутонула за скалы и вокруг сделалось темно.

Тогда они тихо проникли в свою пещеру, не замеченные Пруденцием, и незажигали огня, чтобы выгонять насекомых, а улеглись каждая на своем местевпотьмах…

И Мелита, казалось, сейчас же заснула, но Марема начала что-то искать,и потом стала есть, и, сделавши несколько глотков, вдруг вскрикнула, как быприняла что-то пронзительное или острое.

Тогда оказалось, что и Мелита не спала, потому что она живо вскочила испросила в испуге:

— Что с тобою случилось?

Марема сразу ничего не отвечала, но когда Мелита повторила вопрос, таей ответила как бы из какого-то отдаленья:

— Со мной ничего не случилось… но я не хочу более есть, потому…что… я все теперь поняла… Пруденций без пищи!..

Мелита ей не отвечала ни слова.

Ночь прошла беспокойно, в прерывистых грезах. Обеим женщинам казалось,как будто они видят Пруденция и слышат его шаги, и вот он весь исхудал,глаза его округлились… он глядит беспокойно… Мелита! Мелита! скорейзадавай ему дело!

А оно уже было задано.

Утром на третьи сутки Мелита вовсе не вышла. Из пещеры показалась однатолько Марема, и Пруденций сторожил ее появление.

— Здравствуй! Здравствуй, Марема! — закричал он ей пострадавшим, но ещевеселым голосом. Прошли уже две ночи и день, как я ожидаю здесь своегозаслуженного права прижать к моему верному сердцу милую Мелиту. Теперь уженедолго осталось мне ждать, но зачем она медлит, — зачем до сих пор мне нескажет: в чем я должен выдержать мое испытанье. Или ты, может быть, с темтеперь вышла, чтобы сказать мне, что я должен сделать? Говори же скорее: яутомился здесь ожидать приказанья Мелиты…

— Мелита мне ничего не сказала, — отвечала Марема, стараясь не глядетьна Пруденция, который при самом беглом взгляде на него показался ейизнуренным и страшным.

— Куда же идешь ты?

— Я иду… чтобы поймать удою рыбу и поискать в расщелинах птичьихяиц… Завтра ведь к вечеру Мелита готовит свадебный пир…

— Ах, она уж готовит! Прекрасно, прекрасно… Иди же скорей, ловирыбу… и яйца есть по утесам… А Мелита, верно, выйдет сама и скажет мне,что должен я сделать… Мне, кстати, очень хочется есть.

— Я ворочусь и скажу ей, что ты хочешь есть.

— Нет, не надо, Марема. Я ей дал слово, что не буду ее ни о чемпросить, пока она меня кликнет… Уходи, куда ты идешь… мне нужнотерпенье.

И Марема ушла, а Пруденций остался один и снова весь целый деньпротомился в затворе; он то поджидал Мелиту, то ее кликал, но все это былонапрасно — Мелита не показалась ему ни на мгновение ока. Она целый деньбезустанно разбирала все перенесенные с ладьи вещи и с таким вкусом убралапещеру, что ее можно было принять за очень благоустроенное жилище человекасо вкусом. В переднем, большом помещении был накрыт большой стол,уставленный множеством дорогой и прекрасной посуды, а вдали за столбом,обвитым цветными тканями, возвышалось пышно убранное ложе под голубоюзавесой и с лампами у изголовья.

Все это требовало много искусства и вкуса, и трудно было произвеститакое превращение в один день; но Мелита не жалела труда, и он один,вероятно, помог ей не слыхать жалобных стонов Пруденция, который с полудняуже утратил терпение и звал Мелиту, крича ей, что он чувствует мучительныйголод.

— Мелита! — кричал он, — Мелита! для чего ты забываешь, что я человек ичто голод желудка дает знать о себе беспрестанно… Говори мне скорее, какое