Невинный Пруденций - Страница 8

призыванья, чтобы все шли скорей на собранье.

IX

Услышав рожок, люди тотчас же стали выходить из домов и, поправляяодежды, стали направляться к тому месту, где еще так недавно все выслушивалиповесть Алкея о смерти Гифаса. Здесь и теперь, так, как и тогда, стояла напеске опрокинутая килем вверх старая лодка.

Все это было на полперелета стрелы от старого дуба, под которым теперьстоял Пруденций. И он продолжал здесь стоять, пока на берегу около лодкисобрались почти все взрослые люди селения, а из-за загиба пологого мысапоказалась на море лодка, которую гнали на веслах Мелита с Маремой.

Пруденций, который ожидал появления на море этой лодки, прежде всех ееи заметил, и он тотчас же снял с дерева рог, висевший на скрученном лыке, инадул его так, что рог зараз издал, кроме общего призывного звука, ещеособый сигнал, который мог иметь условное значение для друзей трубача илиего семейных.

Собравшиеся люди не упустили заметить этот сигнал, и один молвилдругому:

— Пруденций, наверно, хочет сказать что-то необыкновенное.

— Почему ты так думаешь?

— Он кому-то дает сигнал на священном рожке.

— Это он зовет сюда свою мать.

— О да! Вон она и выходит — вдова Ефросина.

— Значит, они еще не видались?

— Так надо думать.

— Любопытно! Пруденций, конечно, желает, чтобы мать его была здесь притом, для чего он сзывает селенье; но что это такое он хочет сказать?

— Услышим.

— Уж конечно услышим. Вон к берегу тянется лодка… Эге! Да этознакомая лодка Алкея. Ее, еще года нет, снаряжал и опять недавно раскрасилГифас, а теперь… смотри, что такое?.. Лодку ведут на веслах две женщины…Ах, ведь это Мелита с своею рабыней, сидонянкой Маремой… Ну, у этой рукииз бронзы, но все-таки женщинам не пристать сюда близко… Здесь вязкая тинаи внизу в разных местах, не на одной глубине, острые камни… Ага! вотхорошо догадался Пруденций: он сбежал к морю и вошел в воду… Ну, немножкоизмокнет, а зато он взял лодку за канат и подведет ее к берегу… Ишь, какон весь изогнулся под лямкой!

— И зато какой чудный стан!..

— Да, уж Пруденций, известно, совершенный красавец. Говори что ктохочет, а им ведь недаром гордится наше селение, и я думаю, если бы боги неимели зависти к красоте смертных, то нельзя было бы ни понять и ничемобъяснить, как они могли допустить соединение Мелиты с раскосым Алкеем,после чего Мелита остается бесплодной, тогда как ее следовало бы соединить сПруденцием…

— Ага! это правда.

— Да, уж тогда было бы можно ручаться, что Мелита не тосковала бы и неосталась бы бесплодной, а взору человеческому был бы дан для услады самыйкрасивый ребенок.

— Да, я думаю тоже, что если бы Мелита была помоложе и была бысвободна, — она не сочла бы для себя за большое обременение ласки Пруденция,и тогда-то, пожалуй, ты прав, что второй Купидон мог бы родиться где-нибудьв нашем незнатном селении; но ведь Мелита постарше Пруденция, и муж ее,косоглазый Алкей, долговечен: все его предки всегда достигали маститоговека. Но в это мгновенье у лодки, подвинутой к берегу, раздался голосПруденция:

— Почтенные люди и ты, о, нежно любимая мать моя, вдова Ефросина! Еще вочень недавнее время отсюда отплыли вдвоем: отец мой, отважный Гифас, сбесстрашным Алкеем. Так они много раз отправлялись вместе вдвоем и всегдавместе вдвоем возвращались, но в этот последний раз случилось иначе: в этотраз возвратился один только смелый Алкей и открыл здесь, на этом месте, всемвам, и мне, сыну Гифаса, и вдове отца моего Ефросине, что отец мой сделалсяжертвою моря.

Все люди слушали это вступление о вещах, всем им известных, и-напряженно смотрели на Пруденция и на Мелиту с Маремой, стоявшихпо-прежнему в лодке. В толпе проносилось:

— Что он хочет сказать?.. Для чего в лодке стоят Мелита с служанкой?..Пруденций, быть может, узнал что-нибудь и задумал теперь обвинить впреступленье Алкея?

А Пруденций, вместо того, вдруг зарыдал и, рыдая, воскликнул:

— Посмотрите же, что нынче сталось с самим бесстрашным Алкеем!

Пруденций сдвинул лежащий на дне лодки парус и, приподняв труп Алкея,добавил:

— Вот он, Алкей! Он убит. Подходите и смотрите: на его темени рядом триодинакие ранки. От каждой из них человек должен был умереть непременно, аАлкей получил все три раны в одно мгновение ока.

— Где и как он мог получить их? — зашумели, толпясь на берегу и отчастивходя в воду, люди.

— Ты должен все объяснить, — кричали другие.

— Да, ты за него отвечаешь.

— И ты можешь быть в подозрении; ты мстил ему за Гифаса!

— Или завидовал красоте несравненной Мелиты!

— О, воздержитесь! — воскликнул Пруденций. — Вы не опоздаете оскорблятьменя обвинениями и после того, когда я все изложу вам, как было дело. Деложе в том, что Алкей и упредивший его на пути в царство теней отец мой Гифасне только занимались торговлей, но они… они тоже нападали на другие суда играбили их и топили…

На всю массу слушателей это не произвело особенно сильного впечатленияи даже, кажется, никого не удивило, кроме одной. Мелиты, которая вскрикнула:«Мой муж был разбойник!» и, подняв кверху руки, упала головою на плечоМаремы.

Пруденций же продолжал говорить и рассказал, что он не верит словамАлкея, как погиб Гифас, что это, наверное, было как-то иначе, но что онникогда не думал мстить за это Алкею, а сам Алкей получил свои раны отгвоздей, предательски вбитых в днище плывшей византийской триремы, подкоторую Алкей поднырнул, с тем чтобы тихо взобраться на ее борт и задушить